Яхтинг — это не богачи, катающие моделей на катере, и не мужики в тельняшках. Это крутой способ иначе посмотреть на мир

— Я думаю, нужно сразу рассказать о двух важных причинах, по которым я решил так резко сменить род деятельности. Первая причина — это всё-таки усталость от профессии. Кажется, я сполна наигрался в медиа: торговля просмотрами, бесконечная оптимизация — в какой-то момент всё это начинает утомлять. Тем более последний период жизни FURFUR сложно назвать особо успешным. Мы вели переговоры с Vice о создании российского отделения культового журнала на платформе нашего издания, но после того как в Турции редакцию Vice арестовали, переговоры стали затягиваться и в итоге ни к чему не привели. Тогда мы начали готовить перезапуск и даже были готовы к старту, но после моего ухода от этой идеи руководство тоже решило отказаться (чтобы лишний раз не рисковать). И FURFUR закрылся.

 

Вторая и, конечно, главная причина — живой интерес к парусам. Мне видится безумно интересной задача показать максимально широкой аудитории, что яхтинг и парусный спорт — это не про богачей, катающих моделей на катере, и не про мужиков в тельняшках, которые вечно копаются в сломавшемся редукторе. Нет. Яхтинг — это крутой способ иначе посмотреть на мир, оказаться в каких-то невероятных местах и познакомиться с невероятными людьми.

Когда меня просят рассказать, как я сам стал заниматься яхтингом, я обычно говорю, что вырос в Ейске на Азовском море — там все катаются на виндсёрфе, я тоже катался — и в какой-то момент подумал: а почему бы не попробовать парусное судно покрупнее? Но на самом деле история куда более длинная. Началось всё с того, что мне вдруг стал сниться один и тот же сон — сон о том, как я путешествую на каком-то судне, работаю биологом и занимаюсь подсчётом популяции марлинов. Судно рассекает водную гладь, видны огромные рыбины, обгоняющие друг друга, и всё это выглядит как такая идеальная открытка, которую можно отправить маме, если окажешься где-то в южном полушарии. Но вообще-то сны мне совсем не снятся, а повторяющихся сюжетов, наверное, не было никогда в жизни. И тогда я немного загрустил и стал постоянно об этом думать. Через два месяца мы с друзьями отправились в Одессу, где, наверное, на пятый или шестой день бесконечной пьянки я вдруг увидел в порту, как ребята обходят на небольшой лодочке мол, ставят грот и через полчаса превращаются в точку. Вот примерно так всё и началось — сон этот мне с тех пор больше не снился, потому что уже был куплен билет в родной Ейск, где меня ждал мой первый тренер по парусному спорту.

Наверное, это такая особенность профессии — пытаться любое своё увлечение превратить в форму, напоминающую медиа. Так вышло и с яхтингом. С первых дней тренировок я завёл какой-то простенький паблик во «ВКонтакте», где стал рассказывать, как это всё происходит. Вернувшись в Москву, свою затею я не забросил — мне так хотелось снова отправиться в море, что я постоянно об этом читал, покупал какие-то книжки и за год превратился в настоящего яхтсмена-теоретика с кучей разрозненных знаний в голове и с 1 500 подписчиками в паблике.

 

Их я тоже решил отправить на море: договорился со своим инструктором, сам разработал недельный курс занятий, составил расписание, придумал цену — такую, чтобы нигде в России не было ниже, — и дело пошло. В первый год отучились 15 человек, а во второй — больше ста. Довольно быстро мне стало понятно: главная задача во всём этом деле — нормальным человеческим языком рассказывать, что это вообще такое (разных предубеждений по поводу яхтинга у людей безумное количество).

Примерно тогда же я познакомился с Максимом Пинигиным, который хоть и был чуть старше меня, но уже давно занимался яхтингом, успел стать опытным капитаном и даже создать своё дело — «Силу ветра». Макс с друзьями проводил большие регаты в Средиземке, экспедиции в Норвегию, в Шотландию, на Фареры и много чего ещё. Мы с ним довольно быстро поняли, что практически одинаково смотрим на то, как всё надо делать, и решили работать вместе. Сначала мы провели учебную регату на Мальте, запустили тренировки в Москве, а потом и вовсе решили объединить накопленные активы и всё делать под одним названием — «Сила ветра».

 

Основная трудность — наверное, эти самые предубеждения и связанные с яхтингом стереотипы. То есть парусный спорт может легко выступать в качестве нового бега, которым болела вся Москва, может объединять людей, может быть отличным способом путешествовать. Для этого не нужно быть богачом, не нужно что-то знать и уметь, не нужно постоянно тягать какие-то верёвки — при ближайшем рассмотрении порог входа оказывается минимальным. Не нужно почти ничего: запишись, возьми с собой ветровку, купи билет на самолёт — и погнали. Но так как не всем удаётся объяснить это при помощи одного поста в фейсбуке, мы видим свою миссию в том числе и в диалоге с новой аудиторией.

«Сила ветра» — это уже давно не только школа капитанов. «Сила ветра» — это большущее комьюнити людей, которые в каком-то смысле сделали путешествия под парусом частью своей жизни. Силами энтузиастов мы выпускаем крутой печатный журнал, проводим сезон тренировок и гонок на водохранилище, собираем большущие регаты на 20 с лишним яхт в Средиземке, ходим на Фареры, Канары, в Италию, Шотландию, Норвегию, Таиланд, строим яхты на радиоуправлении, издаём книги — приятно, что список можно продолжать почти бесконечно.

— Надо сразу сказать, что внутри этого комьюнити у каждого свой путь. Кто-то хочет пить апероль и кататься на яхте, кто-то хочет мастерски тягать верёвки и придумывать тактические решения, чтобы обгонять другие лодки, кто-то хочет стать капитаном и отправиться через океан, а кому-то интересно всё сразу. И мы в «Силе ветра» стараемся организовать процесс таким образом, чтобы человек мог пойти по любому пути легко и ему было предельно понятно, что для этого нужно.

По сути, чтобы отправиться в регату или экспедицию, не нужно совсем ничего. После того как вы один раз куда-то сходили и побывали на лодке, можно, например, пойти в школу капитанов на теорию, потом на практику и стать шкипером с международной лицензией. Чтобы попасть на тренировки в Москве, тоже ничего не нужно, занятий за пять вы уже будете понимать, как управлять лодкой, а ещё через десять дней начнёте кого-то обгонять. Ну а дальше — как и в любом спорте: кто больше тренируется, тот первым и приходит к финишу.

Попробовав буквально раз, многие остаются навсегда. Парусная культура — это вообще такой большой мир, который меняет жизнь раз и навсегда. Я не имею в виду, что все срываются с цепи и уезжают в кругосветки. Наоборот, куда интереснее истории тех, кто живёт и работает в большом городе и при этом не путешествует в Нью-Йорк и Париж, а ходит под парусом где-то за полярным кругом, в тропиках, бывает на необитаемых островах, пересекает океан.

 

Большинство людей просто не могут заранее ощутить, что они получат от такой авантюры. Вот если я коплю на путешествие в какой-то другой город, я понимаю, для чего мне это: ну сфотографируюсь в милом бруклинском дворике, побываю в Бергхайне, попробую какой-то стритфуд, схожу в музей и подумаю об урбанистике. А про путешествие на яхте заранее ничего не понятно: оно не похоже ни на что другое. И в этом вся прелесть.

Наверное, самый простой способ попробовать яхтинг — наша «Большая регата». Она очень похожа на фестиваль на воде: 25 яхт (а это примерно 200 человек) собираются вместе и неделю путешествуют по какому-то красивому региону, останавливаясь каждый день в новом месте, чтобы устроить там гонки, небольшой поход, просмотр фильма на раскрытом парусе или вечеринку. За такую неделю можно успеть рассмотреть яхтинг со всех сторон и решить, что делать дальше. Есть ребята, кто начинал с этого расслабленного формата, а теперь ходят капитанами в суровых северных морях.

 

А вот составить список причин, почему надо кардинально менять свою жизнь, я, к сожалению, не могу. Мне вообще кажется, что я никогда ничего особо не менял, хотя со стороны может показаться иначе. Я искренне уверен, что нужно очень чутко к себе прислушиваться, постоянно отдавать себе отчёт в том, что ты делаешь здесь и сейчас. Тогда все перемены будут происходить сами — как результат ежедневного осознанного выбора, — и в каких-то сложных решениях и кардинальных изменениях совсем не будет нужды.